Это пост, который, как вы помните, задумывался мною очень давно. Почему я решила написать его сейчас? Потому что несколько дней назад, придя на работу, первой, кого я увидела была Гертруда. Она шла по рецепции мне навстречу, катя перед собой пустое инвалидное кресло. Для своего мужа Йоахима, который вот-вот должен был вернуться с диализа. Супруги (мы называем их так, хотя официально 66-летняя Гертруда и 75-летний Йоахим не состоят в браке) приезжают к нам уже пятый раз за последние три года. Их история это в первую очередь история безграничной любви и преданности друг другу, и болезнь в ней невольно отходит на второй план. Глядя на них, мне трудно представить Йоахима без Гертруды, женщины, которая долгие годы ухаживает за ним и дает ему стимул жить. Но также трудно мне представить и Гертруду без того человека, которому она посвятила всю себя и в этом самопожертвовании, по ее словам, обрела себя.
Будучи по природе довольно закрытыми людьми, оба они не слишком-то охотно рассказывают о своих взаимоотношениях. Да и нужно ли это, когда любому при взгляде на эту пару становится ясно - они вместе и счастливы. Йоахим потерял ногу около пяти лет назад. Когда кто-то теряет ногу или руку, ты невольно думаешь, что это последствие аварии или войны. Но иногда это не так. Йоахиму ампутировали ногу из-за гангрены, которая возникла у него на фоне сахарного диабета и отказа почек. Он уже много лет на гемодиализе - трижды в неделю его забирают из дома и отвозят в медицинский центр, где он проходит очищение крови. Процедура болезненная, но жизненно необходимая. Вы наверняка задаетесь вопросом, как же тогда они с Гертрудой могут позволить себе пребывание в чужой стране - да еще по две недели два-три раза в год. А ответ, между тем, довольно прост.
Ни для кого ни секрет, что отношение к людям с ограниченной подвижностью в России только-только начинает меняться. Слово "инвалид" на протяжение долгого периода времени означало что-то постыдное, то, что пытались скрыть от посторонних взглядов, о чем старались умолчать. Говорить о тех, кому не повезло, было и вовсе не принято. Рассказывая о людях с ограниченными возможностями, мои знакомые стыдливо прикрывали рот ладонью, произнося слово "инвалид" или что хуже "калека" едва ли не полушепотом. Видя инвалида на улице, люди стыдливо отводили глаза и проходили мимо ускоряя шаг, словно пытались как можно быстрее стереть из памяти малоприглядную картинку. Я и сама была такой. Помню, мы ехали в деревню на автобусе, чуть впереди на сиденье для инвалидов сидел калека, и моя мама постоянно шикала на меня "не пялься так, это не прилично". Для нас в то время, как впрочем все еще и сейчас для подавляющего большинства моих соотечественников, инвалиды были и остаются этакой диковинкой - вроде и жалко, и постыдно.
Признаюсь, этот страх и стыд, внушаемый мне годами нашим чрезвычайно гуманным и стыдливым обществом, довольно долго преследовал меня после переезда в Турцию. В первое время я практически не знала, куда девать глаза - здесь люди на колясках были буквально на каждом шагу. Я совру, если скажу, что мое восприятие людей с ограниченной подвижностью или людей с синдромом Дауна изменилось за считанные дни. О, нет, это был довольно долгий и мучительно-тяжелый процесс. Процесс осознания того, что жизнь иногда бывает несправедлива. И даже если тебе повезло родиться абсолютно нормальным, это еще не гарантия того, что в один прекрасный момент жизнь, судьба или фатум - называйте, как хотите - не повернется к тебе задом и не превратит тебя из красивого и успешного человека в того, кому остаток жизни придется передвигаться в инвалидном кресле или оказаться прикованным к больничной койке.
За четырнадцать лет своей работы отельным гидом мне довелось только один раз принять в своем отеле российскую туристку на коляске. Это было в самом начале моей туристической карьеры, я тогда была молодой и неопытной, поэтому даже не представляла, как реагировать на жалобы женщины, чья сестра-инвалид не могла войти в море из-за огромных плит на берегу. Мне было по-человечески жаль этих пенсионерок, одна из которых хотела подарить успокоение своим больным ногам в теплом песке и ласковом море, а вторая как могла пыталась ей помочь. Но что я сама могла для них сделать? А потом я узнала, что мой напарник дважды в день возит этих двух старушек на единственный в Аланье песчаный пляж - за двадцать километров от нашего отеля. Он общался с ними на равных. Не прятал глаза, не делал кислую мину, не краснел от стыда, а, напротив, смеялся, рассказывал анекдоты и даже шутил по поводу инвалидного кресла. Стоит ли говорить, что обе бабули уехали домой невероятно счастливыми.
Мое отношение к людям с ограниченной подвижностью раз и навсегда изменилось в 2009 году, когда в отеле, в котором я тогда работала, отдыхала большая группа инвалидов-колясочников из Германии. Они были везде - эти абсолютно счастливые улыбающиеся люди разного возраста и пола, разъезжавшие по огромному холлу гостиницы на своем личном четырехколесном транспорте. Они вели себя как обычные люди, выбравшиеся на отдых. Зато наши русские гости постоянно показывали на них пальцем, жаловались, что коляски загораживают проход в ресторане, ныли на недостаток места в лифте, а одна особо добрая соотечественница вообще потребовала немедленно очистить отель от инвалидов-колясочников, потому что для них должны быть отдельные зоны отдыха. Дама вероятно полагала, что всех, кто в отличие от нее не может передвигаться на своих двоих, нужно заключить в специальную резервацию, как некогда случилось в Америке с индейцами или, чего уж далеко ходить, с евреями в фашисткой Германии. Иногда поражаешься тому, насколько ограниченным может быть человек. И насколько жестоким.
Люди с ограниченной подвижностью, как правило, в жалости не нуждаются. Они нуждаются в нормальном человеческом отношении и в уважении. Потому что борьба с болезнью и немощью, которую они ведут изо дня в день, не может вызывать ничего, кроме уважения и восхищения. Давайте поверим в это на слово и дай Бог нам самим и нашим близким никогда не узнать об этом на собственном опыте. Никто не говорит, что этим людям не надо сострадать. Но не надо опускаться до жалости. Сострадание и жалость два совершенно разных понятия. Сострадание дает необходимую поддержку. Жалость унижает.
Европейские инвалиды очень сильно отличаются от инвалидов российских. И дело не в тяжести увечий, а в том, как сами они к этим увечьям относятся. Для российского инвалида оказаться в коляске означает то, что жизнь его практически закончена. Для инвалида-европейца коляска это то, с чем можно продолжать прежнюю жизнь, пусть и с некоторыми ограничениями. Находясь за границей, вы навряд ли увидите человека в инвалидном кресле с хмурым выражением лица. У нас в отеле постоянно отдыхают люди с ограниченными возможностями, и я еще ни разу не видела в их глазах отчаяния. Напротив, это самодостаточные и, что самое невероятное, вполне счастливые люди. Они наслаждаются отдыхом так же, как все остальные. Хотя нет. Наверное даже больше, ведь эти люди умеют ценить каждую минуту своей жизни. И в этом большинству из нас за ними точно не угнаться.
Комфортное существование людей с ограниченной подвижностью зависит в первую очередь от своего собственного настроя, отношения к ним общества и предпринимаемых государством мер для облегчения их жизни. В Европе людей-инвалидов не учат стесняться своего недуга. Наоборот, государство и общество, как могут, стараются сделать жизнь таких людей максимально комфортной. Именно поэтому, если вы встречаете на улице человека в коляске, он обязательно вам улыбнется и будет ждать такую же улыбку в ответ. Этому человеку даже в голову не придет, что кто-то может лишить его приветствия из-за его невозможности твердо стоять на двух ногах. И он никогда не поймет, почему вы отказались переброситься с ним парой слов только из-за того, что вам "как-то не по себе".
В то время, как европейские люди с ограниченными возможностями путешествуют по всему белому свету, российские инвалиды и в первую очередь инвалиды-колясочники практически не выезжают не то что за пределы страны, но даже за пределы своего родного города. Понять их можно, ведь трудности начинаются сразу за входной дверью - в российских городах почти полностью отсутствуют условия для свободного передвижения инвалидов по улицам. Нет пандусов и специальных дорожек, и это далеко не полный перечень всех трудностей, с которыми наши соотечественники ежедневно сталкиваются выходя из дома. То есть еще до посадки в самолет российскому инвалиду-колясочнику предстоит пройти самую настоящую полосу препятствий на пути осуществления своей мечты об отдыхе. И многие думают, что везде так. А это конечно же далеко от истины.
За всю Турцию говорить не стану, но в курортных районах и в подавляющем большинстве гостиниц Антальи созданы все условия для приема гостей с ограниченной подвижностью. В Анталье есть диализ-центры для тех, кому жизненно необходима эта процедура. Они принимают не только местных пациентов, но и туристов. Заказать их услуги можно через Интернет или по телефону. Большинство гостей оформляют договор с диализ-центром еще находясь на родине и приезжают на отдых уже с готовым пакетом документов, в который включен также трансфер до центра и обратно. Получить всю необходимую информацию о диализ-центрах Антальи можно на этом сайте. Таким образом, даже необходимость проведения процедуры гемодиализа не может стать препятствием для отдыха.
Практически в любом отеле есть номера для инвалидов. Как правило, такие комнаты чуть больше по площади, и оборудованы душем и туалетом со специальными поручнями. Не знаю точных данных, сколько таких номеров должно быть по стандарту в каждом отеле, но судя по моим личным подсчетам, на сто комнат в среднем приходится одна комната для инвалидов. У нас в отеле всего два номера для людей с ограниченными возможностями. Для нас это крайне мало. Потому что подавляющее большинство наших гостей - пожилые пары и люди с ограниченной подвижностью, для которых душ много предпочтительнее ванны, пусть она и с джакузи. Вполне возможно, что во время реконструкции будущей зимой новые стандартные номера будут уже с душевыми кабинами.
При строительстве отеля, готового в числе своих гостей принимать и людей с ограниченной подвижностью, учитываются даже такие мелочи, как высота буфетного стола в ресторане. Ведь человеку в коляске должно быть удобно не только перемещаться по ресторану, но и накладывать себе в тарелку еду с общего блюда. Многие вещи подсказывают нам сами гости. К примеру, лестница в крытом бассейне у нас раньше не была оснащена перилами. И мы никогда не задумывались о том, что перила нужны. Спасибо Николь, перила у лестницы в крытом бассейне появились прошлой зимой благодаря ее подсказке. Я слышала, что в некоторых отелях в бассейнах даже есть специальные лифты для инвалидов - но в Турции пока, к сожалению, эта практика особого распространения не получила. А еще в Турции повсеместно есть пандусы на тротуарах, а на каждой заправке помимо привычного нам мужского и женского туалетов обязательно есть туалет для инвалидов. И пусть Турции все еще есть куда стремиться и до Европы ей во многом далеко, но она намного опережает Россию во всем, что касается комфортного существования людей с ограниченной подвижностью.
И все же, как неисправимый оптимист, я верю, что рано или поздно в России изменится отношение к людям с ограниченными возможностями. И не важно, идет ли речь об инвалидах-колясочниках, или тех, кто не может и шага ступить без трости или ходунков. Или о людях с синдромом Дауна. Да даже просто о пожилых людях, в виду преклонного возраста испытывающих трудности с передвижением. Мне хочется верить, что рано или поздно сами они перестанут стыдиться абсолютно нормальных вещей. Когда я предложила своей бабушке купить ей ходунки-роллеры, она восприняла эту идею в штыки. Наверное ей не хотелось выглядеть слабой и немощной в глазах окружающих. Она готова ходить, опираясь на палочку, лишь бы на нее не смотрели с сочувствием. Это же как надо прозомбировать народ, чтобы старость или болезнь начали считаться в обществе чем-то постыдным?
П.С. Йоахим в этот свой приезд очень мало времени проводит в инвалидном кресле. Пару месяцев назад он получил протез, и теперь ему нужно привыкать к своей новой ноге. Они с Гертрудой каждый день гуляют по рецепции. Он медленно, но твердо делает шаг за шагом, опираясь на костыли, а Гертруда идет чуть поодаль - она всегда рядом, если ему вдруг понадобится помощь. Вы бы видели его улыбку, когда я машу ему рукой и поднимаю большой палец в знак того, что он отлично справляется. Это улыбка счастливого человека, который знает, что жизнь его продолжается.
Люди с ограниченной подвижностью, как правило, в жалости не нуждаются. Они нуждаются в нормальном человеческом отношении и в уважении. Потому что борьба с болезнью и немощью, которую они ведут изо дня в день, не может вызывать ничего, кроме уважения и восхищения. Давайте поверим в это на слово и дай Бог нам самим и нашим близким никогда не узнать об этом на собственном опыте. Никто не говорит, что этим людям не надо сострадать. Но не надо опускаться до жалости. Сострадание и жалость два совершенно разных понятия. Сострадание дает необходимую поддержку. Жалость унижает.
Европейские инвалиды очень сильно отличаются от инвалидов российских. И дело не в тяжести увечий, а в том, как сами они к этим увечьям относятся. Для российского инвалида оказаться в коляске означает то, что жизнь его практически закончена. Для инвалида-европейца коляска это то, с чем можно продолжать прежнюю жизнь, пусть и с некоторыми ограничениями. Находясь за границей, вы навряд ли увидите человека в инвалидном кресле с хмурым выражением лица. У нас в отеле постоянно отдыхают люди с ограниченными возможностями, и я еще ни разу не видела в их глазах отчаяния. Напротив, это самодостаточные и, что самое невероятное, вполне счастливые люди. Они наслаждаются отдыхом так же, как все остальные. Хотя нет. Наверное даже больше, ведь эти люди умеют ценить каждую минуту своей жизни. И в этом большинству из нас за ними точно не угнаться.
Комфортное существование людей с ограниченной подвижностью зависит в первую очередь от своего собственного настроя, отношения к ним общества и предпринимаемых государством мер для облегчения их жизни. В Европе людей-инвалидов не учат стесняться своего недуга. Наоборот, государство и общество, как могут, стараются сделать жизнь таких людей максимально комфортной. Именно поэтому, если вы встречаете на улице человека в коляске, он обязательно вам улыбнется и будет ждать такую же улыбку в ответ. Этому человеку даже в голову не придет, что кто-то может лишить его приветствия из-за его невозможности твердо стоять на двух ногах. И он никогда не поймет, почему вы отказались переброситься с ним парой слов только из-за того, что вам "как-то не по себе".
В то время, как европейские люди с ограниченными возможностями путешествуют по всему белому свету, российские инвалиды и в первую очередь инвалиды-колясочники практически не выезжают не то что за пределы страны, но даже за пределы своего родного города. Понять их можно, ведь трудности начинаются сразу за входной дверью - в российских городах почти полностью отсутствуют условия для свободного передвижения инвалидов по улицам. Нет пандусов и специальных дорожек, и это далеко не полный перечень всех трудностей, с которыми наши соотечественники ежедневно сталкиваются выходя из дома. То есть еще до посадки в самолет российскому инвалиду-колясочнику предстоит пройти самую настоящую полосу препятствий на пути осуществления своей мечты об отдыхе. И многие думают, что везде так. А это конечно же далеко от истины.
За всю Турцию говорить не стану, но в курортных районах и в подавляющем большинстве гостиниц Антальи созданы все условия для приема гостей с ограниченной подвижностью. В Анталье есть диализ-центры для тех, кому жизненно необходима эта процедура. Они принимают не только местных пациентов, но и туристов. Заказать их услуги можно через Интернет или по телефону. Большинство гостей оформляют договор с диализ-центром еще находясь на родине и приезжают на отдых уже с готовым пакетом документов, в который включен также трансфер до центра и обратно. Получить всю необходимую информацию о диализ-центрах Антальи можно на этом сайте. Таким образом, даже необходимость проведения процедуры гемодиализа не может стать препятствием для отдыха.
Практически в любом отеле есть номера для инвалидов. Как правило, такие комнаты чуть больше по площади, и оборудованы душем и туалетом со специальными поручнями. Не знаю точных данных, сколько таких номеров должно быть по стандарту в каждом отеле, но судя по моим личным подсчетам, на сто комнат в среднем приходится одна комната для инвалидов. У нас в отеле всего два номера для людей с ограниченными возможностями. Для нас это крайне мало. Потому что подавляющее большинство наших гостей - пожилые пары и люди с ограниченной подвижностью, для которых душ много предпочтительнее ванны, пусть она и с джакузи. Вполне возможно, что во время реконструкции будущей зимой новые стандартные номера будут уже с душевыми кабинами.
При строительстве отеля, готового в числе своих гостей принимать и людей с ограниченной подвижностью, учитываются даже такие мелочи, как высота буфетного стола в ресторане. Ведь человеку в коляске должно быть удобно не только перемещаться по ресторану, но и накладывать себе в тарелку еду с общего блюда. Многие вещи подсказывают нам сами гости. К примеру, лестница в крытом бассейне у нас раньше не была оснащена перилами. И мы никогда не задумывались о том, что перила нужны. Спасибо Николь, перила у лестницы в крытом бассейне появились прошлой зимой благодаря ее подсказке. Я слышала, что в некоторых отелях в бассейнах даже есть специальные лифты для инвалидов - но в Турции пока, к сожалению, эта практика особого распространения не получила. А еще в Турции повсеместно есть пандусы на тротуарах, а на каждой заправке помимо привычного нам мужского и женского туалетов обязательно есть туалет для инвалидов. И пусть Турции все еще есть куда стремиться и до Европы ей во многом далеко, но она намного опережает Россию во всем, что касается комфортного существования людей с ограниченной подвижностью.
И все же, как неисправимый оптимист, я верю, что рано или поздно в России изменится отношение к людям с ограниченными возможностями. И не важно, идет ли речь об инвалидах-колясочниках, или тех, кто не может и шага ступить без трости или ходунков. Или о людях с синдромом Дауна. Да даже просто о пожилых людях, в виду преклонного возраста испытывающих трудности с передвижением. Мне хочется верить, что рано или поздно сами они перестанут стыдиться абсолютно нормальных вещей. Когда я предложила своей бабушке купить ей ходунки-роллеры, она восприняла эту идею в штыки. Наверное ей не хотелось выглядеть слабой и немощной в глазах окружающих. Она готова ходить, опираясь на палочку, лишь бы на нее не смотрели с сочувствием. Это же как надо прозомбировать народ, чтобы старость или болезнь начали считаться в обществе чем-то постыдным?
П.С. Йоахим в этот свой приезд очень мало времени проводит в инвалидном кресле. Пару месяцев назад он получил протез, и теперь ему нужно привыкать к своей новой ноге. Они с Гертрудой каждый день гуляют по рецепции. Он медленно, но твердо делает шаг за шагом, опираясь на костыли, а Гертруда идет чуть поодаль - она всегда рядом, если ему вдруг понадобится помощь. Вы бы видели его улыбку, когда я машу ему рукой и поднимаю большой палец в знак того, что он отлично справляется. Это улыбка счастливого человека, который знает, что жизнь его продолжается.
Комментариев нет:
Отправить комментарий